Предисловие к книге "Гуру глазами своих учеников"
Эдвард Стерн — одна из важных фигур мира аштанги. Он известен
за английское издание "Йога Малы", участие в съемках видео
разных серий "Паттабхи Джойс и 6 учеников", за шалу-храм
в Нью-Йорке, а также за свою крайнюю скромность. Он не позволяет
фотографировать себя и в целом очень мало проявляется в социальном
плане. Если вдруг вы найдете его фото, пожалуйста, поделитесь -_-
Моя индийская подруга Харини, жительница Мастера, поделилась со
мной историей, которую ей рассказал бывший сосед Доресвами Айенгар,
служивший в 1930-х гг. советником при махарадже Мастера. Однажды
Доресвами проходил мимо в сопровождении своих сыновей. Его сыновья,
которые раньше были тучными, очень сильно похудели, и Харини обратила
на это внимание. "Вы отлично выглядите!" — сказала она
им. "Да, мы занимаемся йогой," — ответили они. И вот,
что Доресвами рассказал Харини: "В 1940-е и 50-е гг. во время
Рамы-Навами [9-тидневный праздник поклонения Лорду Раме] в Мастере
повсюду устанавливали подмостки, чтобы дать возможность выступить
музыкантам, поэтам, певцам и актерам. Мы с Паттабхи Джойсом жили
на одной улице. Во время Рамы-Навами он всегда забирался на сцену
и начинал делать все асаны. Он ходил на руках, прыгая туда-сюда,
скручиваясь, вращаясь, поворачиваясь по кругу. Мы с друзьями часто
говорили: "И что это делает этот Паттабхи? Он прыгает как обезьяна,
какая польза от всего этого?" Тогда мы не воспринимали его
серьезно. Но сейчас мы смотрим на него и думаем: посмотри, каким
великим он стал, какие у него знания и слава, как много он делает
для распространения йоги во всем мире. Йога всегда была для нас,
индусов, частью нашей культуры, но до сих пор мы едва ли знали о
ее величии и мощи, во что Паттабхи никогда не переставал верить".
Подобные вдохновляющие рассказы напоминают нам об абсолютной преданности,
которую Паттабхи Джойс проявлял по отношению к аштанге, начиная
с 1927 года. Здесь, на Западе, мы иногда забываем, что в Индии к
йоге не всегда относились с уважением. По сути, основное население
воспринимало йогу как занятие либо для монахов и отшельников, либо
для жуликов и магов. Когда я полетел в Индию в первый раз, в 1988
году, с намерением изучать йогу, я совсем ничего не знал ни о культуре,
ни о географии, ни об основных принципах, которые легли в основу
индийских философских течений. Мои знания в йоге были очень скудны.
Я предполагал, что все индусы должны практиковать йогу и был удивлен,
когда обнаружил совсем иное. Хотя я встретил много поистине мудрых
и набожных людей, олицетворявших собой всеобщую доброту, мало, кто
из индусов, занимался йогой. Даже в 1991 году, когда Гай Донахай
и я начали обучение у Паттабхи Джойса в Мастере, йога все еще не
получила того культурного признания, которое она имеет сейчас в
Индии и западном мире. Отвечая на вопросы индусов о цели моего пребывания
в Индии, я говорил, что прилетел изучать йогу, на что большинство
реагировало следующим замечанием: "А, йога. Очень хорошо для
здоровья". Несомненно, в поиске некоего духовного понимания
полезно и даже необходимо укреплять свое общее состояние. Но все
же именно духовный поиск, а не здоровье, обычно служил для многих
из нас, родившихся в западной культуре, тем импульсом, благодаря
которому мы оказались в Индии.
В 1991 году Индия только начинала выдавать разрешения гражданам
западного мира на въезд в страну. Сельскую местность еще не наводнил
мусор с логотипами Pepsi, Coca-Cola, а также других брендов и фастфуда.
Не всегда было легко найти воду, разлитую и продаваемую в бутылках,
а чтобы добраться до почты, мог понадобиться целый день, ровно как
и для того, чтобы зарезервировать время для телефонных переговоров
или съездить в банк для обмена денег. Все требовало от людей времени
и терпения — то, чего, к сожалению, нам не хватало. Хотя мне не
приходилось сталкиваться с теми трудностями, которые испытывали
прибывшие с Запада в 1970-е гг., все же было много того, к чему
нужно было приспосабливаться. Ванная с горячей водой была невиданной
роскошью, электронной почты еще не было, и мне требовалось несколько
дней, чтобы добраться из моего дома в Нью-Йорке до Мастера. Однако
лишения, с которыми приходилось мириться изо дня в день, с лихвой
компенсировал индийский народ, который был настолько добр и мил,
что этого нельзя было не почувствовать. Не было и дня, чтобы какой-то
незнакомец ни пригласил нас в гости на чай, завтрак, обед, ужин
или на трехдневную свадьбу.
Благодаря ежедневным трудностям, признанию того, как мало нам нужно
материального для счастья, и простоте стиля жизни опыт проживания
в Индии и изучения йоги приобрел для нас еще большую ценность. Я
бережно храню в своей памяти воспоминания о времени, которое мне
посчастливилось провести в Мастере, когда мы даже не подозревали,
что толпы учеников йоги хлынут сюда в ближайшем будущем, после открытия
новой школы Гуруджи в Гокуламе в 2002 году. До этого на протяжении
многих лет мало учеников проходили обучение в Мастере; когда количество
студентов увеличивалось до 20-24, нам казалось это невыносимым,
а когда снижалось до 4-8, мы снова чувствовали, что все встало на
круги своя.
Единственное, что отличало учения Паттабхи Джойса от других йогических
общин, которые пробивали себе путь на Запад, и что усложняло поиск
информации, было отсутствие литературы. Б.К.С. Айенгар написал "Прояснение
йоги", Парамаханса Йогананда — "Автобиографию Йога",
а Свами Вишнудевананда — "Полную иллюстрированную книгу йоги".
В нашей коллекции были только первые слова, произнесенные Паттабхи
Джойсом на английском языке, и его "строгие" руки, ставившие
нас в позы, которые бы мы сами даже и не осмелились попробовать.
Из-за его ограниченного знания английского все было сведено до простейших
уравнений — и, возможно, это как раз то, что и нужно рожденным в
западной цивилизации и погрязшим в чрезмерном философствовании.
Мула бандха была простым "Сожми свой анус!", инструкции
по дыханию — "Дыши свободно!", а на все вопросы по какому
бы ни было случаю — ответ один: "Продолжай практику, и всё
придёт". На своем родном языке каннада Паттабхи Джойс мог так
страстно пересказывать йогические, философские, мифологические тексты
и рассказывать истории святых и риши, что слезы выступали у него
на глазах. Но в общении на английском он испытывал огромный языковой
барьер.
Следовательно, обучение у Паттабхи Джойса становилось чем-то, сродни
поиску сокровищ. Если я прилагал усилия и исследовал то, о чем он
говорил, я мог открыть то, что он пытался передать. Если он упоминал
цитату из определенной книги, я считал, что это сигнал к тому, что
данную книгу нужно найти и прочесть. Поиск шлоки выливался, конечно,
уже в совсем другую историю. Тем не менее, за приложенные усилия
мы всегда получали то или иное вознаграждение. В действительности
же, в индийской традиции принято считать само собой разумеющимся
то, что ученик должен стараться, чтобы понять учителя, так как именно
в старании, а не в преподнесении знания на блюдечке, раскрывается
знание. В текстах по йоге говорится, что учитель может показать,
что и как делать, но ученик должен пополнять свой опыт самостоятельно
при помощи регулярной практики, которой должен быть предан.
До появления письменности все древние культуры, включая индийскую,
передавали историю в устном предании. В настоящее время для передачи
знания Индия всё ещё пользуется словесным искусством. Тонкие практики,
такие как аштангу йогу, невозможно освоить, опираясь только на книги;
здесь необходим учитель — тот, у кого есть практический опыт, тот,
кто служит бесценным звеном в словесной цепи. Нага Баба Бампури,
выходец из западной цивилизации, который живет в Индии с конца 1960-х
гг., сказал, что, когда вы странствуете по субконтиненту годами,
вам встречается много святых и садху, каждый из которых несет частицу
устного предания. Постепенно разные истории и знание соединяются
и формируют более полную картину. У знания нет единственного доверенного,
оно распределено таким образом, что в каждом из нас сосредоточена
его частица. Находясь в поиске и прислушиваясь к своим товарищам
по поиску, особенно к более опытным, мы можем расширять границы
нашего знания.
Будучи учениками Паттабхи Джойса, мы тоже являемся частью устного
предания. Посредством его инструкций и учений мы создаем связь в
цепи, элементом которой выступает Паттабхи Джойс. В 90-х гг., работая
над переводом "Йога Малы", книги Паттабхи Джйоса по аштанга
йоге, я заметил, что он не переставал рассказывать о том, — иногда
каждый день в течение нескольких дней подряд — какие ученики и на
сколько лет приезжали учиться в Индию. Позже я осознал, что он повторял
свой рассказ снова и снова, чтобы не дать ему уйти в забытье — чтобы
историю помнил он сам и мир вокруг.
После публикации "Йога Малы" важность сбора и сохранения
учений Паттабхи Джойса стала абсолютно очевидной. Кажется, что никто
другой не владеет этим знанием в большей мере. Следовательно, все
его рассказы и наставления бесконечно ценны, а для сохранности их
необходимо фиксировать. Когда я натолкнулся на интервью, которые
Гай Донахай собирал во время работы над своим документальным фильмом,
я услышал в них мудрость Паттабхи Джойса, передаваемую голосами
его учеников — уникальная и ободряющая запись, которая должна стать
доступной для растущего легиона учеников аштанга йоги. Благодаря
энтузиазму Гуруджи (до его смерти, в мае 2009 года), преданной любви
и поддержке его дочери Сарасвати, благодаря стараниям сына Манджу,
внука Шарата и внучки Шармилы, а также всех тех, кто принимал участие
в интервью, материалы, изначально собранные не для печати, легли
в основу книги.
В данной книге не освещены только двое из известных и значимых учеников
Гуруджи. Один из них — это Андре ван Лисбет, которого уже нет в
живых. Его в полной мере можно считать первым из представителей
Запада, кто обучался у Гуруджи. В 1964 году, во время своих поездок
в Индию, он провел два месяца у Гуруджи, а затем написал несколько
книг по йоге. В книге "Пранаяма", где он напечатал две
фотографии Гуруджи, в одном из заглавий он написал, что Гуруджи
живет в Лакшмипураме в Мастере. Это позволило многим ученикам йоги,
выказывающим особое рвение, начать поиски Гуруджи. Другая ученица,
которой нет в книге, это Мария Хелена Бастидос, руководящая бразильской
организацией йоги "Yogocen". Мария Хелена познакомилась
с Гуруджи в 1973 году и стала первой, кто вывез его заграницу, пригласив
на одну из многих своих конференций, посвященных йоге, в Сан Пауло,
с чего началось распространение учений Гуруджи за пределами Индии.
Мария Хелена продолжает проводить конференции в Бразилии и
Индии и является одним из серьезных исследователей индийских практик
и мысли. У нее не брали интервью для этой книги только из-за сложной
логистики.
Подобно словам странствующих в Индии садху, я верю, что каждое из
интервью, собранных в книге, воссоздаст часть продолжающейся истории
Паттабхи Джойса и его учения об аштанга йоге. Каждое интервью содержит
в себе жемчужину мудрости, новый подход к практике йоги, неведомый
взгляд на Паттабхи Джойса, которые расширяют границы нашего понимания
его гениальности.
В недавнем разговоре Манджу Джойс отметил, как важно для нас, практикующих
йогу, признать с благодарностью все то, что сделали для нас первопроходцы,
так как только вследствие их усилий мы так многого успели достичь
и так многому научиться. Данная книга дает нам шанс выразить признательность
таким "первооткрывателям". Манджу, действительно, постарался
сделать все возможное, чтобы убедиться, что мы не забыли ни одного
из ранних деятелей, и чтобы организовать интервью с самыми первыми
индийскими учениками Гуруджи. Однако, прежде всего, эта книга —
дань, посредством которой можно выразить бесконечную благодарность
Паттабхи Джойсу за его несравненный вклад, без стойкости, терпения,
верности и учений которого мы бы совсем ничего не знали об аштанга
йоге.
Эдди Стерн,
Нью-Йорк, ноябрь 2009.